Николай Христианович Бунге

Действительный тайный советник (с 1885). Из дворян немецкого происхождения. Внук выходца из Восточной Пруссии Георга-Фридриха Бунге (1722—1792), в середине XVIII в. переселившегося в Киев и содержавшего там аптеку. Сын известного киевского врача Христиана-Георга Бунге (1776—1857) от брака с Екатериной Николаевной Изюмовой (урожд. Гебнер) (1786—1877). Родился в Киеве. Получил основательное домашнее образование, в 1836—1841 учился в 1-й Киевской гимназии, которую окончил с золотой медалью, а затем получил образование на юридическом факультете Киевского университета, по окончании которого в 1845 получил степень кандидата законоведения. В 1845—50 профессор в лицее им. князя Безбородко в Нежине. В 1847 защитил магистерскую диссертацию о торговом законодательстве Петра I. С 1850 преподавал

Политическую экономию, статистику и полицейское право в Киевском университете. В 1852 удостоен степени доктора политических наук за диссертацию «Теория кредита»; с 1852 экстраординарный, а с 1854 ординарный профессор. В 1859—62, 1871—75, 1878—80 ректор Киевского университета. Будучи убежденным либералом, проводил гибкую политику по отношению к студентам: не препятствовал организации студенческих сходок, созданию студенческих столовых и библиотек.
В 1859—60 участвовал в работе Финансовой комиссии, разрабатывавшей проект проведения крестьянской реформы путем выкупа наделов при содействии правительства; участвовал в разработке университетского устава 1863. Автор многочисленных научных трудов в области политической экономии, финансов, статистики. В научных и публицистических работах разрабатывал вопросы дальнейшего развертывания либеральных реформ в России. Незаурядный педагог, Бунге воспитал плеяду учеников, ставших позднее известными экономистами. В 1863—64 прочел полный курс финансового права и политической экономии наследнику престола вел. князю Николаю Александровичу; его слушателем был и второй сын имп. Александра II, вел. князь Александр Александрович (будущий император Александр III). Скромный, эрудированный профессор из Киева понравился царской семье. Доброе отношение со стороны имп. Александра II и его близких сыграло впоследствии важную роль в карьере Бунге. В 1862—66 управляющий Киевской конторой Государственного банка; основал в городе несколько частных кредитных учреждений. В декабре 1874 получил чин тайного советника, а в апреле 1876 утвержден в звании заслуженного профессора. В июне 1880— мае 1881 товарищ министра финансов (при министрах С.А. Грейге, а затем А.А. Абазе). С 1880 член Комитета финансов. С мая 1881 управляющий Министерством финансов, а с января 1882 по декабрь 1886 министр финансов. С 1881 одновременно член Госуд. совета. С января 1885 действительный тайный советник. «По моему мнению,— отмечал гр. С.Ю. Витте,— Н.Х. Бунге был одним из лучших в России профессоров по финансовому праву; человек он был вообще в высокой степени образованный и почтенный; от других министров финансов он отличался тем, что он занимался законами денежного обращения». Период управления Бунге— важная веха в истории русских финансов. Одним из первых мероприятий Бунге стало понижение выкупных платежей крестьян. В 1885 по его предложению Государственный совет утвердил повсеместную (кроме Сибири) отмену с 1 января 1886 подушной подати (составлявшей основу российской финансовой системы). Для пополнения казны Бунге прибег к увеличению налогов (на сахар, табак, гербовой сбор); были введены: налог на золотопромышленность, дополнительный сбор с торгово-промышленных предприятий, сбор доходов от денежных капиталов и т. п. Разработал проект учреждения госуд. ипотечного банка для содействия крестьянам в приобретении земли; был открыт Дворянский банк. При Бунге расширилось сооружение казенных железных дорог; приобретено в казну несколько частных линий. Проводил политику протекционизма, правительственного финансирования промышленности. Предпринял попытку введения подоходного налога, который считал наиболее целесообразным и справедливым способом обложения. Являлся сторонником сокращения вооруженных сил и мирной внешней политики. Деятельность Бунге встречала сопротивление К.П. Победоносцева, графа Д.А. Толстого, подвергалась резкой критике на страницах «Московских ведомостей» и «Гражданина». Меры Бунге не ликвидировали бюджетный дефицит и инфляцию.
В январе 1887, после отставки с поста министра, назначен председателем Комитета министров. Одновременно активно участвовал в работе Государственного совета. Говоря о его участии в одном из заседаний Совета, статс-секретарь А.А. Половцов отмечал: «Бунге, маленький, весь съежившийся старичок с улыбкою вольтеровской статуи, скромно выступает в столь многочисленных денежных вопросах, говорит хорошо, но, к сожалению, отступает при сколько-нибудь упорном натиске, не всегда владея нужным запасом аргументов или надлежащею заранее обдуманностью. Это ученый, привыкший излагать свои мысли без всякой уверенности, что они перейдут в дело». В 1886—89 преподавал экономические дисциплины наследнику престола вел. князю Николаю Александровичу (будущему императору Николаю II), завоевав его симпатию и уважение. С 1892 одновременно состоял вице-председателем Комитета Сибирской железной дороги, фактически сосредоточив в своих руках руководство комитетом. Бунге деятельно участвовал в работе Петербургской АН: в декабре 1859 избран членом-корреспондентом по разряду историко-политических наук (политическая экономия и статистика) Историко-филологического отделения, в декабре 1881 — почетным членом, а в марте 1890 — ординарным академиком по тому же отделению (политическая экономия) Петербургской АН. Составил неофициальную записку для Николая II («Загробные заметки»), в которой изложил свой проект преобразования государственного управления, направленный на борьбу с угрозой социализма). Удостоен высших российских орденов, до ордена Св. Владимира 1-й степ, включительно (январь 1895). Скоропостижно скончался на 72-м году жизни в Царском Селе; похоронен в Киеве на Байковом кладбище. Женат не был.
По отзывам современников, невысокого роста, сутуловатый, очень похожий в профиль на Вольтера, с тихим голосом, Бунге ничем не напоминал министра. «Маленький, на тонких ножках, худой немчик, которому вы, наверно, открыли бы ваш рояль для настройки, если б не знали, что он министр финансов, а не настройщик»,— отмечал писатель П.М. Ковалевский. По словам сенатора М.Б. Веселовского, своей мизерной наружностью Бунге напоминал немца-ремесленника. Сам Бунге с юмором рассказывал знакомым, как однажды на станции в Гатчине кондуктор не пустил его в вагон, предназначенный для министров. Окружавших поражали в нем глубокая интеллигентность, скромность, полное отсутствие бюрократических амбиций и склонности к саморекламе. Сенатор А.Ф. Кони видел в Бунге воплощение «идеального душевного развития». Академик И.И. Янжул писал «о чарующем впечатлении», которое на него производили беседы с «этим маленьким старичком с вдумчивым и ласковым взглядом». О демократизме Бунге ходили легенды. Стремительное возвышение никак не отразилось на его характере и поведении. Он был прост, доступен и вежлив с любым человеком, будь то мелкий чиновник или министр. Член Государственного совета Н.И. Стояновский рассказывал, как Бунге приехал за границу в Эмс (Германия) для лечения без своего камердинера, не желая его «беспокоить». В своих потребностях он был предельно скромен. Отправляясь в Гатчину для доклада императору, Б. обычно ехал на вокзал на простом извозчике. Он тратил на свои нужды только часть доходов, составлявших 20 тыс. руб. в год. Прочие суммы поступали в кассы благотворительных учреждений для бедняков и учащейся молодежи. Весь свой досуг он посвящал чтению, которое было его всепоглощающей страстью. В Петербурге его прозвали «министром-книжником», «книголюбом» и «книгоедом». Его огромная библиотека включала сотни трудов по политэкономии, статистике, правоведению, педагогике, истории, философии, географии, естествознанию и другим наукам. Он был блестящим знатоком не только русской, но и европейской литературы. Обладая слабым здоровьем, он придерживался строгого режима, что позволяло ему сохранять высокую трудоспособность. Бунге вставал в 5 утра и для разминки шел в дворницкую колоть дрова. Его рабочий день продолжался 11 часов. По словам современника, он был строг в вопросах морали и не имел никаких «романических приключений», хотя отнюдь не избегал женского общества. Николай II с горечью воспринял весть о кончине Б. «Еще одним верным и опытным советником стало у меня меньше, - записал он в дневнике. – Кончина его ставит меня в очень трудное положение!»