Петр Александрович Валуев

ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ ВАЛУЕВ 22.09.1814— 27.01.1890

Действительный тайный советник (с 1866). Из древнего дворянского рода, восходящего к XIV в. Внук крупного сановника, сенатора, обер-церемониймейстера, действительного тайного советника Петра Степановича Валуева (1743—1814); сын чиновника 6-го Департамента Сената, камергера Александра Петровича Валуева (1785—1822). Род. в селе Царицыно под Москвой. В возрасте 3-х лет пожалован званием пажа. Получив блестящее домашнее образование, в 1831 поступил на службу в канцелярию Московского генерал-губернатора. В 1832 выдержал экзамен на чин при Московском университете. По повелению императора Николая I, благожелательно отозвавшегося о Валуеве, переведен в С.-Петербург. С 1834 в придворном звании камер-юнкера служил во

2-м отделении Собственной Е.И.В. канцелярии; под руководством М.М. Сперанского участвовал в работах по кодификации законов. В середине 1830-х гг. был близок к кругу А.С. Пушкина, который в образе Петра Гринёва из «Капитанской дочки» отразил некоторые черты его характера и внешности (в одном из планов повести герой и назван Валуевым). В 1838—39 входил в группу аристократической фрондирующей молодежи («Кружок шестнадцати» — граф К.В. Браницкий, граф П.А. Шувалов, М.Ю. Лермонтов, А.А. Столыпин, князь П.В. Долгоруков и др.). В 1845—53 чиновник особых поручений при Рижском генерал-губернаторе. С 1852 действительный статский советник.
В 1853—58 Курляндский гражданский губернатор. Под впечатлением поражений русской армии в Крымской войне 1853—56, в сентябре 1855 составил записку «Дума русского во второй половине 1855 г.», в которой подверг критике существующий порядок госуд. управления, доказывал необходимость свободы слова, совести и др. Записка, распространявшаяся в рукописных списках, получила большую известность, привлекла внимание вел. князя Константина Николаевича, открыла Валуеву путь в правительственные сферы. В 1858—59 директор 2-го, а в 1859—61 — 3-го Департамента (Департамент сельского хозяйства) Министерства государственных имуществ; одновременно состоял председателем Ученого комитета министерства. С 1859 тайный советник, статс-секретарь Е.И.В. В период подготовки крестьянской реформы 1861 являлся сторонником освобождения крестьян без земли. В январе-апреле 1861 управляющий делами Комитета министров. С апреля 1861 сенатор, член Государственного совета. В апреле 1861 — марте 1868 министр внутренних дел. Руководил проведением крестьянской реформы, разработкой земской реформы; добился передачи цензуры в ведение МВД, руководил разработкой «Временных правил о печати», создал правительственные газеты «Северная почта», «Правительственный вестник», выступал в них как публицист. В 1867 избран почетным членом Петербургской АН. В марте 1868 уволен с поста министра за «неприятие мер борьбы с голодом». После отставки большую часть времени проводил за границей, в С.-Петербурге участвовал в работе Государственного совета, стал председателем правления Учетно-ссудного банка и Общества взаимного поземельного кредита. В апреле 1872 — декабре 1879 министр государственных имуществ. Руководил работой межведомственных комиссий для исследования положения сельского хозяйства и для подготовки сводного законопроекта о наемном труде. В 1878 председатель Особого совещания для изыскания мер к лучшей охране спокойствия и безопасности. В декабре 1879 — октябре 1881 председатель Комитета министров и Кавказского комитета, председатель Комиссии прошений, на Высочайшее имя приносимых. Активно участвовал в разработке мер по борьбе с революционным движением. Создал газету «Отголоски» (1879—80), субсидировавшуюся правительством, поместил в ней около 200 своих статей, преимущественно по финансовым и политическим вопросам (часть из них составила сборник «Экономические и финансовые заметки», СПб, 1881). 19 февраля 1880, в день 25-летия восшествия на престол Александра II, возведен, с нисходящим его потомством, в графское Российской Империи достоинство.
В октябре 1881, после вступления на престол императора Александра III, уволен в отставку, мотивированную упущениями по службе в бытность его министром государственных имуществ (хищение земель в Башкирии). Последние годы жизни, оставаясь членом Государственного совета, посвятил себя литературной деятельности. Написал ряд повестей, роман из великосветской жизни «Лорин» (т. 1—2, СПб, 1882), имевший читательский успех, лирические и религиозно-мистические стихотворения. Самое важное в литературно-публицистическом наследии Валуева— его «Дневник», ценный источник по истории внутренней политики России 2-й половины XIX в. Один из крупнейших сановников, Валуев был награжден всеми высшими российскими орденами, до ордена Св. Апостола Андрея Первозванного с бриллиантовыми знаками включительно (1883).
Скончался в С.-Петербурге на 76-м году жизни; похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Как вспоминал сенатор А.Ф. Кони, «его вывезли в Лавру с чрезвычайной простотой, на открытых дрогах в две лошади, согласно его непременному предсмертному желанию. На отпевание прибыл, однако, почти весь высший чиновный Петербург, вдруг почувствовавший необходимость отдать покойному после-' дний долг после того, как он несколько лет подряд забывал отдать ему первый долг — долг порядочности, состоящий в уважении к несчастью». В. смолоду привлекал внимание современников. Николай I называл его «примерным молодым человеком». Был он изящной наружности, умел хорошо говорить. А.О. Смирнова сообщает: «Он уже тогда имел церемониймейстерские приемы, жил игрой, потому что ни жена, ни он не имели состояния». Другой современник по поводу В. писал: «Когда недостает материальных средств, чтобы поддержать свое положение в свете, содержать дом прилично и делать непомерные траты на постоянно свежие туалеты для жены, мужья ищут часть пополнения в карточной игре. Таким образом муж бывает всякий день до обеда на службе, а вечером до утра за картами». Европейская образованность и ум, большое честолюбие, сочетавшееся с прагматизмом чиновника, обеспечили В. авторитет, влияние при Дворе, блестящую карьеру. Описывая встречу с Валуевым в 1860-е гг., А.Ф. Кони вспоминал: «Красивой и даже изящной наружности Валуева с правильными, тонкими чертами лица и выразительными глазами соответствовал не менее красивый и изящный способ выражаться. Он говорил, как бы слушая самого себя, длинными, закругленными периодами, с вводными предложениями и деепричастиями». После увольнения в отставку, забытый своими многочисленными товарищами по службе и подчиненными, пресмыкавшимися перед ним в свое время и получавшими от него «великие и богатые милости», он вел уединенную, замкнутую жизнь. «Но униженный и оставленный,— писал А.Ф. Кони,— он все-таки несколькими головами был выше их в умственном и нравственном отношении, не говоря уже о глубоком и разностороннем образовании». Смерть жены, неприятности с горячо любимым, талантливым, но бесхарактерным и легкомысленным сыном Николаем, запутавшимся в долгах, приносили немало огорчений Валуеву. В последние годы, несмотря на высокий оклад члена Госуд. совета, он испытывал большие денежные затруднения и вел весьма скромный образ жизни. «Его фигура еще сохраняла прежнюю величавую и изящную внешность, а плавное и красивое слово являлось выражением более глубокого, идущего от души, содержания, чем прежде». Описывая одну из последних встреч с Валуевым, А.Ф. Кони вспоминал: «Однажды последний зашел ко мне и был, видимо, очень утомлен моей высокой лестницей, На упрек мой, что он мог бы не трудиться, а позвать меня к себе, Валуев без всякой рисовки сказал мне: „Вы заняты, а я свободен, да и ехать к вам так удобно на конке. Я очень полюбил этот способ сообщения с тех пор, как на извозчиках мне ехать стало не по средствам". Взглянув на его сапоги в заплатках, я понял, что это не фраза. Под конец своей жизни он обитал в небольшой квартире в шумном и узком месте Екатерингофского проспекта, на углу Вознесенского. Когда я посетил его скромное жилище и, подойдя к окну, увидел напротив через узкую улицу стену пятиэтажного дома, не допускавшую ни одного солнечного луча в квартиру Валуева, он печально улыбнулся и сказал мне: „Когда я сижу у самого окна, я все-таки вижу кусочек неба и бегущие по нему облака"».
Женат дважды: 1) (с 1836) на княжне Марии Петровне Вяземской (1813—1849), дочери известного поэта, критика князя П.А. Вяземского; 2) на Анне Ивановне Вакульской (1830—1883), «дочери рижского гражданина». От первого брака имел двух сыновей— графа Петра Петровича (1841—1886) и Александра Петровича (ум. 1864) и дочь Елизавету Петровну; от второго брака — сына графа Николая Петровича (1856—1893).